«Раньше люди учились выполнять работу, а теперь обучение стало работой»
После последней оценки PISA (тест, оценивающий грамотность школьников в разных странах мира и умение применять знания на практике, проходящий раз в три года) в 2018 году министр просвещения РФ Ольга Васильева констатировала, что российские школьники показали низкий уровень решения нестандартных задач в условиях, близких к реальным, а также низкий уровень умения работать в команде. Министр подчеркивала, что причина связана с ориентацией российского образования на решение стандартных задач, в том числе заданий единого госэкзамена (ЕГЭ). Глава PISA Андреас Шляйхер рассказал в интервью корреспонденту “Ъ” Ксении Мироновой, почему учиться в ближайшие годы станет сложнее и почему на самом деле ЕГЭ положительно повлиял на российскую систему образования.
— Какие тенденции, на ваш взгляд, преобладают сейчас в глобальном образовании?
— С одной стороны, даты, обособленные факты, которые легко учить, так же как и односложные тестирования, исчезают из нашей жизни. Очевидно, компьютеры стали запоминать лучше людей, все больше задач по выполнению рутинных процессов берут на себя искусственный интеллект и роботы. Итак, одной большой глобальной тенденцией является то, что обучение «простым» вещам теряет актуальность. Важнее становится способность людей мыслить творчески, критически, хорошее воображение. Социально-эмоциональные навыки становятся все более важными: смелость, сочувствие, лидерство.
Кроме того, есть другие тенденции, которые сложно назвать глобальными, потому что они меняются в зависимости от страны. Но мы можем видеть, например, что усиливается тенденция к большей индивидуализации, персонализации обучения. И это влияет на подход к преподаванию и проработке образовательных программ.
И еще один аспект, который я хотел бы подчеркнуть, это необходимость учиться на протяжении всей жизни. Раньше мы могли переходить от школьного к вузовскому образованию, а после использовать свои навыки на протяжении всей оставшейся жизни. Сегодня изменения в технологической и социальной сферах происходят так быстро, что мы должны продолжать учиться на протяжении всей жизни. Раньше люди учились выполнять работу, а теперь обучение стало работой.
— Что вы думаете об этой первой тенденции, не ведет ли она к упрощению, если мы прямо говорим обучающемуся, что он может ничего не запоминать — все сделает компьютер?
— Я не думаю, что это ведет к упрощению — на самом деле учиться стало сложнее. Вам недостаточно вспомнить некоторые формулы и уравнения, чтобы разбираться в математике, нужно научиться мыслить как математик, а это намного сложнее. Вы должны научиться думать как ученый, а не просто помнить отдельные факты — сегодня нужно уметь разрабатывать эксперименты, чтобы отличать научно необъяснимые вопросы от тех, которые не являются таковыми. В некотором смысле нам нужно учиться большему количеству вещей, но обучение должно быть больше сосредоточено на понимании общей концепции, на умении рассуждать.
Так что на самом деле сегодня труднее не только учиться, но и преподавать. Необходимо понимать архитектуру дисциплины, взаимосвязи внутри нее и между ней и другими сферами жизни и науки. Потому что если вы не можете думать как ученый, Google бесполезен для вас. Если вы не можете думать как философ или не можете думать как историк, вы станете жертвой фейковых новостей, вы не сможете узнать правду в системе. Это не ведет к упрощению — напротив, помогает развить более глубокое понимание дисциплин и меньше внимания уделять поверхностным вещам.
— А какие компетенции сейчас наиболее востребованы?
— Способность мыслить творчески, то, в чем компьютеры нам проигрывают. Я также считаю, что мы должны уделять больше внимания социальным навыкам и эмоциональной сфере. Политическая и социальная обстановка во многих странах такова, что нам приходится рисковать, приходится справляться с неопределенностью.
Мир больше не черно-белый, этика становится все более важной. В прошлом вы всегда могли доверять своим родителям или своему учителю, сегодня вы никогда не знаете, является ли то, что они вам говорят, «вечной мудростью» или есть более глубокие пути.
Вы должны больше полагаться на себя и свое собственное суждение. И поэтому я думаю, что мы должны научить студентов самим выработать здравый смысл, а не полагаться только на мнение других.
— В одном из своих интервью вы сказали, что не так важно, сколько часов ребенок тратит на изучение дисциплины, потому что кто-то может выучить все за десять часов, а кто-то — за 110. Следует ли менять систему образования, чтобы сделать ее более гибкой не только с точки зрения контента, но и с точки зрения организации времени?
— Это очень важный момент: объем обучения — плохой измеритель качества обучения. Например, в Объединенных Арабских Эмиратах студенты учатся почти 60 часов в неделю, но в итоге это обучение малоэффективно. В Финляндии студенты учатся 37 часов в неделю и имеют более высокие результаты. Поэтому я думаю, что это больше касается качества учебного процесса. Если вы активный ученик, а во время образовательного процесса вам предлагают много практики, то вы учитесь быстро и очень увлечены своим обучением. Если вы просто пассивный получатель, это не так продуктивно. Образовательная система должна быть гибкой и учитывать потребности людей.
— Вы следите за новостями образования в разных странах. Как вы думаете, какие страны добились наибольшего прогресса за последние два-три года?
— Если смотреть масштабно, самый быстрый прогресс наблюдается в Азии — наибольшие изменения, очевидно, происходят в странах Восточной Азии. Китай и Вьетнам добились заметного прогресса за очень короткое время. На самом деле, я думаю, что и в Российской Федерации был хороший прогресс, по крайней мере в последние годы.
— А что вы думаете о российской системе образования и контроля, в том числе о ЕГЭ?
— Я считаю, что ЕГЭ — хороший мониторинг. И есть реальный прогресс, выпускники стали значительно лучше решать сложные задачи, которые им предлагаются после тестовой части экзамена. Несмотря на критику, я думаю, что на самом деле ЕГЭ спровоцировал позитивную дин
...
Читать дальше »
